Но если, говорит, вечеря была прежде пасхи, то как же Господь совершаемое называет пасхой, говоря: "желанием возжелал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания" (Лк.22:15)? Сказав это, Он разрешил задачу. Ибо выразил, что предал некоторую иную от той законной и вместе прообразовательной, истинную пасху, Свою пасху нового Завета, посему и оставил бывшие при той законные блюдения и, напротив, принял тут много и противоположного Закону, соответственно чему, если даже не по чему другому, счёл приличным ввести новизну, употребление хлеба. Закон говорит: "агнец у вас должен быть без порока, мужеского пола, однолетний; возьмите его от овец, или от коз. И пусть он хранится у вас до четырнадцатого дня сего месяца. И пусть возьмут от крови его и помажут на обоих косяках и на перекладине дверей в домах, где будут есть его. Пусть съедят мясо его в сию самую ночь, испеченное на огне; с опресноками и горькими травами пусть съедят его. Не ешьте от него недопеченного, или сваренного в воде, но только испеченное на огне, голову с ногами и внутренностями. Не оставляйте от него до утра и кости его не сокрушайте; но оставшееся от него до утра сожгите на огне. А ешьте его так: пусть будут чресла ваши препоясаны, обувь ваша на ногах ваших и посохи ваши в руках ваших, и ешьте его с поспешностью" (Исх.12:5-11). Не только ничего этого не соблюдалось на вечери Господней, но нечто из дотоле запрещённого допущено. Вместо испечённого на огне сваренное в воде: не обмакнут ли кусок в блюде с соусом (Ин.13:27), через что обличается предатель? И вместо стояния на ногах и надевания обуви и опоры на посхи – отличное от него возлежание, по которому и отменно любимому ученику пришлось возлежать у Владычней груди (Ин.13:23). И вместо ядения с поспешностью свободная беседа во время самой вечери и действование с умывальницей, и после того снова возлежание и преподание высокого и величественного оного учения. Нечто такое не должно было быть допущено, если бы тогда совершалась пасха Законная, и ничто из определённого Законом не оставлено. Теперь же совершаемое представляется, очевидно, совсем другим. Там агнец закалаемый и помазание косяков и перекладины кровью, и заклание вечером, а в поздний вечер (Лев.23:5), то есть, в полночь, ядение мяса; здесь хлеб преломляемый, таинственно прелагаемый в тело Христа, за нас закланного Агнца, берущего на Себя грех мiра, и чаша спасения, даваемая и пиемая, и богоприлично признаваемая кровью нового Завета (Мф.26:28), во оставление грехов и отгнание всего сопротивного. И преломление, раздаяние и приобщение обоих вместе вечером. Ни слова тут о голове, ногах и внутренностях, о сожжении костей или мяса, остающихся до утра, ни об употреблении горьких трав, но всё оставлено и замолчано, и, как говорит Павел, "древнее прошло, теперь всё новое" (2Кор.5:17). Ибо, говорит тот же Павел, "Пасха наша, Христос, заклан за нас" (1Кор.5:7). В воспоминание чего Христос, совершая предание таинственной вечери, сказал: "желанием возжелал Я есть с вами сию пасху" (Лк.22:15), а она есть и "новый завет" (ст.20; 1Кор.11:25); и предвозвестил, что опять будет есть и пить новую вечерю в царстве Отца (Мф.26:29), явно отменяя ветхую, а вводя новую (см. Евр.10:8-9). Но Ему надлежало исполнить всякую правду законную (Мф.3:15; 5:17), и как был обрезан в восьмой день, принесён в храм в сороковой, и крестился в совершенном возрасте, так надлежало исполнить и правду относительно пасхи. Действительно, Он её и исполнил, но во все предшествовавшие страданию годы, в каждом, то есть, в узаконенное время. А теперь надлежало также, чтобы и таинникам благодати было предудостоверено таинство, предназначенное совершаться во все последующие времена в воспоминание однажды бывшей благодати. Ибо, поскольку не надлежало часто или каждый день умирать Христу, так как для нас достаточно одной смерти к искуплению, а нам, как людям, живущим в пределах времени, производящего забвение, воспоминание благодеяния необходимо, чтобы не забыли себя, какими были изначала, когда не были участниками благодати, то приемлются таинственные эти символы, хлеб и вино, духовным священнодействием прелагаемые в тело и кровь Христовы, посредством которых всегда возвещается смерть Господня и животворное воскресение (1Кор.11:26). Первые посвящённые от самого Слова изначала самовидцы и служители Слова посредством отцов передали это преемственно в род другой и другой, даже до нашего, принося Господу жертву хвалы (Евр.13:15), и передавая преемникам, одни другим, великие эти и чудные, и непостижимые тайны. А когда таким образом прикровеннотаинственно предобъявлено было посвящённым таинство, то в следующий день и самое спасение наше соделывается на кресте, и великая и незакалаемая, относительно первой [Божественной] природы, жертва соединяется с жертвой законной, устрояя очищение всего мiра. Для сего, по указанному в Законе прообразу, в четырнадцатый день первого месяца закалается, без сомнения, мысленно и сверхестественно, как прообразовательный – чувственно и естественно, Агнец совершенный, мужеского пола, беспорочный, однолетний, не из овец только, но и из стоящих с левой стороны козлов, избираемый, и прочее, по предизображённому в Писании обряду, здесь духовно понимаемому, как богослов Григорий пространно любомудрствует об этом, прекрасно и возвышенно. Там он, заранее отражая великое сие поношение квасу, и апостольское о сём изречение согласуя с Господним, первое отнёс к древнему и застаревшему заблуждению, а второе пояснил хлебной и жизненной закваской, и истолковал, что заповедуется отъятие не от кваса, а злобы обольстительной. Так, следовательно, и тебе надлежало бы различать, и отделяя святое от несвятого (см. Иез.22:26), не так безрассудно нападать на священную закваску, вводимую в царство небесное и совводящую причастников своих, а всего больше отрекаться от той, которая сродняет со злом и увлекает причастных ей в древнюю скудость и унижение, которому подлежит и опреснок.