В этих изречениях (ибо зачем приводить больше и удлинять речь?) какое, допустишь, имели другое представление о хлебе говорившие о нём, если не общее и нами уже изложенное? И если по твоему любомудрствованию он как род разделяется на виды, квасный и бесквасный, то почему каждый в отличие не обозначал предполагаемого вида прибавкой "квасный"? Ибо ясно, что о нём все говорили. И никто, желая обозначить человека, не довольствуется назвать его только животным, но прибавляет и "словесное" животное, и много других наименований. Да и никакой вид не обозначается одним только родом. Если же все, сказав "хлеб", довольствовались этим, не имея нужды ни в какой прибавке, в которой неизбежно нуждается желающий обозначить вид через род, то, следовательно хлеб – род. Посему и пример животного тут неприменим.
Когда мы доказали, что даже у живших под Законом, у коих и много речи об опресноках, было такое понятие о хлебе, то у живших после Закона или выше Закона – потому что свойственнее так выразиться – напрасно бы искать другого какого понятия и усиливаться понимать вместе с хлебом опреснок, так чтобы через это мы опять стали жить по Закону, для которого мы уже умерли через жизнь во Христе (Рим.7:4). Хотя бы мы допустили какое-нибудь различие в хлебе, подобно как если кто скажет, что вода разделяется на холодную и тёплую, потому что иногда и кипятком называется вода, то и в таком случае не будем иметь нужды, сказав "хлеб", привносить "квасный", когда захотим обозначить это. Но как относительно воды, когда представляем её неизменной в свойственной ей природе и такой другим выражаем, довольствуемся сказать только "вода"; а когда хотим обозначить переход её из природного состояния в случайное, тогда имеем нужду прибавлять "тёплая"; так и относительно хлеба. Когда хотим означить его по общепризнанному понятию и естественному состоянию, то говорим только "хлеб", не прилагая ничего; а когда предполагаем кроме этого означить другой вид, сколько-нибудь отличающийся от природы хлеба, тогда употребляем и подходящее к виду прозвание, или по тому виду изменяя название, или прилагая к имени "хлеб" и прозвание. Так посему и Моисей говорил и "опреснок" только, и "хлеб опресночный"; везде, где употреблял имя хлеба неопределённо, очевидно, говорил об общепризнанном всеми и по природе действительном хлебе, то есть, квасном, по словоупотреблению, которое приняла привычка всех людей и всё древнее Писание, как мы уже представили на многих примерах. И ещё больше [доказывает это] новозаветное Писание. "Какой из вас отец", говорит изречение Господне, "когда сын попросит у него хлеба, подаст ему камень" (Лк.11:11)? И как хлебом насытили пять тысяч (Мф.14:17-21), и семь опять [насытили] четыре тысячи человек (Мф.15:34-38). И нигде нет различия на квасный и бесквасный, хотя если бы такое различие хлеба знали апостолы, не поленились бы и его означить, как то сделал боговдохновенный Евангелист, сказав, что хлебы были ячменные (Ин.6:9,13), в отличие от приготовленных из пшеницы, пшена или полбы. А он знал то существенное различие хлеба, которое происходит от различия вещества. А если бы имелось у них и то различие хлеба, которое происходит от присутствия или отсутствия закваски, то Святый Дух, говоривший через Евангелистов, означил бы и это через кого-нибудь из них. А какое понятие имели о хлебе апостолы, преимущественно показали, когда при предостережении Господом беречься им закваски фарисейской и саддукейской (Мф.16:6), они подумали, будто Он говорит о хлебах (ст.7), за одно с хлебом считая закваску. И далее, Сам Спаситель, хотя с укоризной отнёсся к ним, как не проникшим в мысль сказанного, но остановившимся на представлении о закваске, всё-таки вместе с ними подтверждает это значение, согласно с ними изъяснив закваску хлебом. Ибо говорит: "как не понимаете и не разумеете, что не о закваске хлебной Я сказал вам" (Мф.16:9-12)? Так и по книге Деяний апостолы и все через них прилагавшиеся к вере соблюдали предание Господне. Ибо говорит: "пребывали в учении апостолов, в общении и преломлении хлеба" (Деян.2:42). И немного дальше: "преломляя по домам хлеб, принимали пищу" (ст.46). И опять: "когда ученики собрались для преломления хлеба, Павел беседовал с ними"; и после оживления юноши, упавшего с верхнего жилья и умершего, "взойдя и преломив хлеб и вкусив, и довольно беседовав, даже до рассвета, потом вышел" (Деян.20:7-11). Сие говорит и сам Павел в послании к Коринфянам: "я от Господа принял то, что и вам передал" (1Кор.11:23). Из этого сказанного самым очевидным образом обнаруживается, что не только мы не должны сомневаться в том, квасным или бесквасным был хлеб таинственной вечери, но и необходимо должны признать, что он был квасный.
Когда мы доказали, что даже у живших под Законом, у коих и много речи об опресноках, было такое понятие о хлебе, то у живших после Закона или выше Закона – потому что свойственнее так выразиться – напрасно бы искать другого какого понятия и усиливаться понимать вместе с хлебом опреснок, так чтобы через это мы опять стали жить по Закону, для которого мы уже умерли через жизнь во Христе (Рим.7:4). Хотя бы мы допустили какое-нибудь различие в хлебе, подобно как если кто скажет, что вода разделяется на холодную и тёплую, потому что иногда и кипятком называется вода, то и в таком случае не будем иметь нужды, сказав "хлеб", привносить "квасный", когда захотим обозначить это. Но как относительно воды, когда представляем её неизменной в свойственной ей природе и такой другим выражаем, довольствуемся сказать только "вода"; а когда хотим обозначить переход её из природного состояния в случайное, тогда имеем нужду прибавлять "тёплая"; так и относительно хлеба. Когда хотим означить его по общепризнанному понятию и естественному состоянию, то говорим только "хлеб", не прилагая ничего; а когда предполагаем кроме этого означить другой вид, сколько-нибудь отличающийся от природы хлеба, тогда употребляем и подходящее к виду прозвание, или по тому виду изменяя название, или прилагая к имени "хлеб" и прозвание. Так посему и Моисей говорил и "опреснок" только, и "хлеб опресночный"; везде, где употреблял имя хлеба неопределённо, очевидно, говорил об общепризнанном всеми и по природе действительном хлебе, то есть, квасном, по словоупотреблению, которое приняла привычка всех людей и всё древнее Писание, как мы уже представили на многих примерах. И ещё больше [доказывает это] новозаветное Писание. "Какой из вас отец", говорит изречение Господне, "когда сын попросит у него хлеба, подаст ему камень" (Лк.11:11)? И как хлебом насытили пять тысяч (Мф.14:17-21), и семь опять [насытили] четыре тысячи человек (Мф.15:34-38). И нигде нет различия на квасный и бесквасный, хотя если бы такое различие хлеба знали апостолы, не поленились бы и его означить, как то сделал боговдохновенный Евангелист, сказав, что хлебы были ячменные (Ин.6:9,13), в отличие от приготовленных из пшеницы, пшена или полбы. А он знал то существенное различие хлеба, которое происходит от различия вещества. А если бы имелось у них и то различие хлеба, которое происходит от присутствия или отсутствия закваски, то Святый Дух, говоривший через Евангелистов, означил бы и это через кого-нибудь из них. А какое понятие имели о хлебе апостолы, преимущественно показали, когда при предостережении Господом беречься им закваски фарисейской и саддукейской (Мф.16:6), они подумали, будто Он говорит о хлебах (ст.7), за одно с хлебом считая закваску. И далее, Сам Спаситель, хотя с укоризной отнёсся к ним, как не проникшим в мысль сказанного, но остановившимся на представлении о закваске, всё-таки вместе с ними подтверждает это значение, согласно с ними изъяснив закваску хлебом. Ибо говорит: "как не понимаете и не разумеете, что не о закваске хлебной Я сказал вам" (Мф.16:9-12)? Так и по книге Деяний апостолы и все через них прилагавшиеся к вере соблюдали предание Господне. Ибо говорит: "пребывали в учении апостолов, в общении и преломлении хлеба" (Деян.2:42). И немного дальше: "преломляя по домам хлеб, принимали пищу" (ст.46). И опять: "когда ученики собрались для преломления хлеба, Павел беседовал с ними"; и после оживления юноши, упавшего с верхнего жилья и умершего, "взойдя и преломив хлеб и вкусив, и довольно беседовав, даже до рассвета, потом вышел" (Деян.20:7-11). Сие говорит и сам Павел в послании к Коринфянам: "я от Господа принял то, что и вам передал" (1Кор.11:23). Из этого сказанного самым очевидным образом обнаруживается, что не только мы не должны сомневаться в том, квасным или бесквасным был хлеб таинственной вечери, но и необходимо должны признать, что он был квасный.