- Всего в библиотеке документов:
6556
Статистика
Вениамин (Милов), еп.
Владыка Вениамин родился в городе Оренбурге 8 июля 1887 года, в день празднования Казанской иконы Божией Матери. Он был вторым сыном в семье священника Димитрия Петровича Милова и его супруги Анны Павловны. При крещении младенец получил имя Виктор. Детские и юношеские годы будущего архиерея связаны с вятской землей.
Как ни странно, в семье будущий архиерей получил лишь самые начатки религиозного воспитания. Сильные духовные переживания у него начались только в отрочестве, когда родители стали возить его на богомолье в Яранский мужской монастырь во имя св. Анны Пророчицы. Мечтательность, природная чуткость ко всему доброму, прекрасному расположили душу мальчика к монашескому житию. Будущий владыка Вениамин, окончив Яранское духовное училище, а затем, в 1916 году, - Вятскую духовную семинарию (вторым учеником), был послан на казенный счет в Казанскую духовную академию. В годы учебы в семинарии епископ Вятский Никандр (Феноменов; † 1933) посвятил Виктора Милова во чтеца.
В академии Виктор Милов ревностно занялся учено-богословскими трудами. Первой его работой, получившей оценку "пять с плюсом", было сочинение о Филоне Александрийском. Однако "сердце льнуло больше к монахам и церкви". По счастью, в Казанской академии ему наконец удалось встретить преподавателей, в которых глубокая ученость сочеталась с личным монашеским подвигом и миссионерским горением. Многие из них, особенно преподаватели-монахи, окормлялись у преподобного Гавриила (Зырянова; †1915), постриженника Оптиной пустыни, а в описываемый период - наместника Седмиезерной пустыни под Казанью.
Душой казанского академического иночества был инспектор архимандрит Гурий (Степанов), будущий архипастырь. Выдающийся богослов, востоковед, знаток буддизма, переводчик богослужебных книг на языки народов Центральной Азии, он сыграл огромную роль в монашеском становлении владыки Вениамина. В своей квартире архимандрит Гурий устраивал монашеские собрания, на которых присутствующие - преподаватели и студенты - могли свободно обмениваться мыслями. В академической церкви практиковалось строгое уставное пение, в котором Виктор неизменно принимал участие. К казанскому же периоду относятся первые проповеднические опыты тогда еще студента Виктора Милова - и это также по настоянию отца инспектора.
За неделю до Рождества 1917/1918 года, по совету отца Гурия Виктор съездил в г. Свияжск, где в монастыре на покое жил слепой игумен. Старец благословил юношу принять монашеский постриг, сказав, что необходимо раздувать искру Божию в душе, пока она горит. Однако на пороге был 1918 год. И тихая дотоле Казань стала ареной столкновения белых и красных отрядов. В академии провели ускоренные экзамены, и студенты разъехались кто куда.
Вопреки старческому благословению провести лето в Оптиной пустыни, Виктор уехал в Вятку к родителям и был за это наказан: полтора года он скитался без определенных занятий, пока, наконец, не оказался в Саратове, где ради хлебного пайка устроился на работу в красноармейскую канцелярию. Эта работа была засчитана ему в срок воинской службы.
Проведя несколько месяцев за перепиской бумаг, Виктор Милов испросил благословения на монашество у затворника скита Саратовской Преображенской обители. Прозорливый старец иеромонах Николай (Парфёнов; †1939) отправил Виктора с рекомендательным письмом в Московский Данилов монастырь, дал ему при этом духовные наставления и присовокупил: "Я бы у себя оставил тебя, раб Божий, да ты очень высок…", - возможно, предрекая этим будущее архиерейство.
На Благовещение 1920 года Виктора постригли в монашество с именем Вениамин в честь священномученика Вениамина Персидского, диакона († ок. 418 - 424; память 31 марта/13 апреля).
На второй день Пасхи, 30 марта/12 апреля 1920 года, преосвященный Гурий рукоположил монаха Вениамина во иеродиакона, а через полгода, в день преставления Преподобного Сергия (25 сентября/8 октября), епископ Петр (Полянский; †1937), сам возведенный в тот же день в архиерейское достоинство, рукоположил иеродиакона Вениамина во иеромонаха. Набедренник надел на него Святейший Патриарх Тихон, наперсный крест - епископ Верейский Иларион (Троицкий; †1929). И уже в 1923 году, также в день Благовещения, епископ Гурий возвел отца Вениамина в сан архимандрита. С того времени отец Вениамин становится наместником Покровского монастыря.
Будучи наместником Покровской обители, отец Вениамин не прерывал связи с Даниловым монастырем, который, став после революции средоточием духовной жизни, имел огромное значение для судеб Русской Церкви в период 1917-1930 годов. В результате действий ГПУ к 1925 году, по некоторым данным, более шестидесяти архиереев были лишены своих кафедр и высланы за пределы своих епархий. Многие из них съехались в Москву, и часть их нашла приют в Даниловом монастыре, настоятелем которого в мае 1917 года стал архиепископ Феодор (Поздеевский), из-за интриг членов Временного правительства смещенный с поста ректора Московской духовной академии. Архиепископ Феодор привлек в Данилов монастырь единомысленную ученую братию. У него "…была мысль создать иноческое братство монахов-подвижников… подлинных защитников Православия и хранителей церковного Предания. В двадцатые годы духовная жизнь монастыря пришла в состояние расцвета, и этот расцвет оказался важным для Церкви, для ее противостояния обновленчеству и расколу". По словам прихожан, "службы в Даниловом монастыре в те годы были небесные…
В конце октября 1929 года Архимандрит Вениамин был извещен о закрытии уже разорявшегося монастыря, а также об аресте. Дальше все происходило, как и у десятков тысяч священников того страшного времени: Лубянка, Бутырка, Соловки, Кемь. До отца Вениамина и после него этой дорогой прошли тысячи священников и архиереев, выжили и вернулись единицы. Кратко описав ужасы тюрем, этапов и лагерей, отец Вениамин делает в "Дневнике" неожиданное заключение: "Я благодарю Бога: все испытания… были мне посильны… Господь научил меня - сибарита и любителя спокойной жизни - претерпевать тесноту, неудобства, бессонные ночи, холод, одиночество, показал степени человеческого страдания".
После трехлетних испытаний, лишь слегка упомянутых в "Дневнике", отец Вениамин неожиданно получил назначение в Никитский храм города Владимира, где и прослужил до осени 1937 года. Этот период оказался для него относительно благополучным: несмотря на неусыпный надзор, отцу Вениамину удавалось ускользать в Москву, к своим духовным чадам, где он проводил время в молитве и богословских исследованиях. Результатом этой работы, в частности, явилась магистерская диссертация, защищенная впоследствии в Московской духовной академии. Однако настал 1937 год - год "решительного удара" по Церкви. Священники арестовывались, ссылались и расстреливались сотнями и тысячами. Чаша сия не миновала и отца Вениамина: он был сослан на Север, где провел почти десять лет. Об этом времени свидетельств почти не осталось. Только с 1943 года духовные чада начали получать от него письма с просьбами о помощи.
Между тем под влиянием событий второй мировой войны И. В. Сталин начал менять политику в отношении Церкви. В частности, было принято решение об открытии духовных учебных заведений, а также нескольких монастырей, в том числе Троице-Сергиевой Лавры. Неизвестно, каким образом удалось Святейшему Патриарху Алексию I вызволить отца Вениамина из ссылки, но уже в июне он поступил в число братии Лавры, а с осени начал преподавать патрологию в Московской духовной академии в звании доцента.
В праздники, субботние и воскресные дни отец Вениамин служил раннюю литургию в храме Всех святых, в земле Российской просиявших. При этом он всегда проповедовал. Евхаристический канон отец Вениамин служил с особой проникновенностью и трепетом, всегда со слезами. Трепет охватывал и окружающих. С 1947 года начались службы в Трапезном храме. Здесь пел уже монашеский хор. Отец Вениамин сам регентовал за всенощными, а в Великий пост всегда пел басом в трио с отцом Антонием (тенор) и протодиаконом Даниилом (баритон): "Да исправится молитва моя…"
С 1947 года отец Вениамин стал исповедовать. В июле 1948 года архимандрит Вениамин защитил диссертацию "Божественная любовь по учению Библии и Православной Церкви", получив степень магистра богословия, и был утвержден в звании профессора кафедры патрологии и в должности инспектора академии.
За недолгие годы преподавания он написал несколько работ: "Чтения по литургическому богословию", "Грехопадение человеческой природы в Адаме и восстание во Христе" (по учению преподобного Макария Великого), "Опыт приспособления "Догматики" митрополита Московского Макария (Булгакова) к потребностям современной духовной школы", собрание лекций по пастырскому богословию за 1947-1948 годы, "Троицкие цветки с луга духовного" (по воспоминаниям преподобномученика архимандрита Кронида (Любимова; †1937), бывшего наместника Лавры).
Вот что вспоминает об этом периоде жизни отца Вениамина митрополит Санкт-Петербургский Владимир (Котляров), учившийся в это время в Московской Духовной Семинарии: "Когда наступил Рождественский пост, он служил каждый день раннюю Литургию, потреблял большую просфору и три стакана воды, и больше ничего не ел. Мы пришли в семинарию разными: сброд студентов - из армии, из консерватории, кто-то с высшим образованием, после потрясений войны, кто-то искал, кто-то готовился в монастырь. Среди этого сброда были ребята, которые выпивали: выпьют, бутылку в унитаз бросят, сантехник стал чистить - руку порезал. В таких случаях инспектор приходил в трапезную. Стоит. Там же в трапезной была вечерняя молитва, вечернюю молитву прочитали, он обращался, много не говоря: "Во-первых, не принято, чтобы в Семинарии пили студенты и бросали бутылку; во-вторых, вы не подумали о человеке, который за вами ухаживает. Вы же бросили бутылку, разбили её. Он стал её вынимать - руки поранил. Неужели нельзя было эту бутылку просто поставить в стороне, если вы боитесь, зачем же вы человеку, который вам служит, вместо благодарности испортили руку, а вдруг получится заражение, и он может остаться калекой? Это же бесчеловечно и жестоко". Мы все стояли и не знали, куда деваться".
В июне 1949 года отец Вениамин оказался в Казахстане на положении ссыльного. Усталость, болезни, голод, нищета, зачастую отсутствие крова над головой стали его уделом на целых пять лет. А ведь отцу Вениамину было уже шестьдесят два года и за плечами - двенадцать лет лагерей и ссылок. Удивительно, однако, другое: как только обстоятельства становились минимально терпимыми, отец Вениамин начинал заниматься интеллектуальным трудом - если не богословием, то хотя бы филологией. Поэтому в письмах он постоянно просит присылать ему книги. Уже через два-три года ссылки у него собралась такая библиотека, что он не смог перевезти ее на новое место.
Пять лет прошли в муках, попытках выяснить причину ссылки и каким-то образом изменить "меру пресечения". В октябре 1954 года Патриарх Алексий I неожиданно вызвал архимандрита Вениамина в Одессу, затем они прилетели в Москву, где отец Вениамин получил должность настоятеля храма святого пророка Илии в Серпухове. А уже 4 февраля 1955 года в Богоявленском кафедральном соборе архимандрит Вениамин был рукоположен во епископа Саратовского и Балашовского. Хиротонию совершали Патриарх Московский Алексий I, Католикос-Патриарх всея Грузии Мелхиседек, митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) и еще семеро архиереев.
Владыка Вениамин в речи при наречении во епископа сказал, что переживает уже "одиннадцатый час своей жизни".
Владыка прибыл на кафедру в праздник Сретения Господня. С этого времени он служил постоянно - не только в праздничные дни, но и по будням. Неизменно проповедовал за каждой литургией. Благоговейное, сосредоточенное служение архиерея быстро привлекло к нему саратовскую паству: храмы, где служил владыка, всегда были переполнены молящимися.
Владыка Вениамин скоропостижно скончался 2 августа 1955 года - в день празднования памяти святого пророка Божия Илии. Вечером 3 августа в Троицком соборе служился Парастас. Отпевали епископа Вениамина архиепископ Казанский и Чистопольский Иов (Кресович) и епископ Астраханский и Сталинградский Сергий (Ларин). Скорбную телеграмму прислал Патриарх Алексий I. Во время канона настоятель Духосошественского собора архимандрит Иоанн (Вендланд) произнес слово, посвященное жизни Владыки. В течение ночи собор не закрывался: непрерывным потоком верующие подходили к телу своего архипастыря. После отпевания гроб с телом Преосвященного Вениамина был обнесен по галерее вокруг собора. Погребен владыка Вениамин на саратовском Воскресенском кладбище, где его могила пользуется особым почитанием.
В настоящее время в Саратовской епархии осуществляется подготовка материалов к прославлению епископа Вениамина в лике святых.
(информация взята с http://www.orthodoxy.eparhia-saratov.ru/)
Как ни странно, в семье будущий архиерей получил лишь самые начатки религиозного воспитания. Сильные духовные переживания у него начались только в отрочестве, когда родители стали возить его на богомолье в Яранский мужской монастырь во имя св. Анны Пророчицы. Мечтательность, природная чуткость ко всему доброму, прекрасному расположили душу мальчика к монашескому житию. Будущий владыка Вениамин, окончив Яранское духовное училище, а затем, в 1916 году, - Вятскую духовную семинарию (вторым учеником), был послан на казенный счет в Казанскую духовную академию. В годы учебы в семинарии епископ Вятский Никандр (Феноменов; † 1933) посвятил Виктора Милова во чтеца.
В академии Виктор Милов ревностно занялся учено-богословскими трудами. Первой его работой, получившей оценку "пять с плюсом", было сочинение о Филоне Александрийском. Однако "сердце льнуло больше к монахам и церкви". По счастью, в Казанской академии ему наконец удалось встретить преподавателей, в которых глубокая ученость сочеталась с личным монашеским подвигом и миссионерским горением. Многие из них, особенно преподаватели-монахи, окормлялись у преподобного Гавриила (Зырянова; †1915), постриженника Оптиной пустыни, а в описываемый период - наместника Седмиезерной пустыни под Казанью.
Душой казанского академического иночества был инспектор архимандрит Гурий (Степанов), будущий архипастырь. Выдающийся богослов, востоковед, знаток буддизма, переводчик богослужебных книг на языки народов Центральной Азии, он сыграл огромную роль в монашеском становлении владыки Вениамина. В своей квартире архимандрит Гурий устраивал монашеские собрания, на которых присутствующие - преподаватели и студенты - могли свободно обмениваться мыслями. В академической церкви практиковалось строгое уставное пение, в котором Виктор неизменно принимал участие. К казанскому же периоду относятся первые проповеднические опыты тогда еще студента Виктора Милова - и это также по настоянию отца инспектора.
За неделю до Рождества 1917/1918 года, по совету отца Гурия Виктор съездил в г. Свияжск, где в монастыре на покое жил слепой игумен. Старец благословил юношу принять монашеский постриг, сказав, что необходимо раздувать искру Божию в душе, пока она горит. Однако на пороге был 1918 год. И тихая дотоле Казань стала ареной столкновения белых и красных отрядов. В академии провели ускоренные экзамены, и студенты разъехались кто куда.
Вопреки старческому благословению провести лето в Оптиной пустыни, Виктор уехал в Вятку к родителям и был за это наказан: полтора года он скитался без определенных занятий, пока, наконец, не оказался в Саратове, где ради хлебного пайка устроился на работу в красноармейскую канцелярию. Эта работа была засчитана ему в срок воинской службы.
Проведя несколько месяцев за перепиской бумаг, Виктор Милов испросил благословения на монашество у затворника скита Саратовской Преображенской обители. Прозорливый старец иеромонах Николай (Парфёнов; †1939) отправил Виктора с рекомендательным письмом в Московский Данилов монастырь, дал ему при этом духовные наставления и присовокупил: "Я бы у себя оставил тебя, раб Божий, да ты очень высок…", - возможно, предрекая этим будущее архиерейство.
На Благовещение 1920 года Виктора постригли в монашество с именем Вениамин в честь священномученика Вениамина Персидского, диакона († ок. 418 - 424; память 31 марта/13 апреля).
На второй день Пасхи, 30 марта/12 апреля 1920 года, преосвященный Гурий рукоположил монаха Вениамина во иеродиакона, а через полгода, в день преставления Преподобного Сергия (25 сентября/8 октября), епископ Петр (Полянский; †1937), сам возведенный в тот же день в архиерейское достоинство, рукоположил иеродиакона Вениамина во иеромонаха. Набедренник надел на него Святейший Патриарх Тихон, наперсный крест - епископ Верейский Иларион (Троицкий; †1929). И уже в 1923 году, также в день Благовещения, епископ Гурий возвел отца Вениамина в сан архимандрита. С того времени отец Вениамин становится наместником Покровского монастыря.
Будучи наместником Покровской обители, отец Вениамин не прерывал связи с Даниловым монастырем, который, став после революции средоточием духовной жизни, имел огромное значение для судеб Русской Церкви в период 1917-1930 годов. В результате действий ГПУ к 1925 году, по некоторым данным, более шестидесяти архиереев были лишены своих кафедр и высланы за пределы своих епархий. Многие из них съехались в Москву, и часть их нашла приют в Даниловом монастыре, настоятелем которого в мае 1917 года стал архиепископ Феодор (Поздеевский), из-за интриг членов Временного правительства смещенный с поста ректора Московской духовной академии. Архиепископ Феодор привлек в Данилов монастырь единомысленную ученую братию. У него "…была мысль создать иноческое братство монахов-подвижников… подлинных защитников Православия и хранителей церковного Предания. В двадцатые годы духовная жизнь монастыря пришла в состояние расцвета, и этот расцвет оказался важным для Церкви, для ее противостояния обновленчеству и расколу". По словам прихожан, "службы в Даниловом монастыре в те годы были небесные…
В конце октября 1929 года Архимандрит Вениамин был извещен о закрытии уже разорявшегося монастыря, а также об аресте. Дальше все происходило, как и у десятков тысяч священников того страшного времени: Лубянка, Бутырка, Соловки, Кемь. До отца Вениамина и после него этой дорогой прошли тысячи священников и архиереев, выжили и вернулись единицы. Кратко описав ужасы тюрем, этапов и лагерей, отец Вениамин делает в "Дневнике" неожиданное заключение: "Я благодарю Бога: все испытания… были мне посильны… Господь научил меня - сибарита и любителя спокойной жизни - претерпевать тесноту, неудобства, бессонные ночи, холод, одиночество, показал степени человеческого страдания".
После трехлетних испытаний, лишь слегка упомянутых в "Дневнике", отец Вениамин неожиданно получил назначение в Никитский храм города Владимира, где и прослужил до осени 1937 года. Этот период оказался для него относительно благополучным: несмотря на неусыпный надзор, отцу Вениамину удавалось ускользать в Москву, к своим духовным чадам, где он проводил время в молитве и богословских исследованиях. Результатом этой работы, в частности, явилась магистерская диссертация, защищенная впоследствии в Московской духовной академии. Однако настал 1937 год - год "решительного удара" по Церкви. Священники арестовывались, ссылались и расстреливались сотнями и тысячами. Чаша сия не миновала и отца Вениамина: он был сослан на Север, где провел почти десять лет. Об этом времени свидетельств почти не осталось. Только с 1943 года духовные чада начали получать от него письма с просьбами о помощи.
Между тем под влиянием событий второй мировой войны И. В. Сталин начал менять политику в отношении Церкви. В частности, было принято решение об открытии духовных учебных заведений, а также нескольких монастырей, в том числе Троице-Сергиевой Лавры. Неизвестно, каким образом удалось Святейшему Патриарху Алексию I вызволить отца Вениамина из ссылки, но уже в июне он поступил в число братии Лавры, а с осени начал преподавать патрологию в Московской духовной академии в звании доцента.
В праздники, субботние и воскресные дни отец Вениамин служил раннюю литургию в храме Всех святых, в земле Российской просиявших. При этом он всегда проповедовал. Евхаристический канон отец Вениамин служил с особой проникновенностью и трепетом, всегда со слезами. Трепет охватывал и окружающих. С 1947 года начались службы в Трапезном храме. Здесь пел уже монашеский хор. Отец Вениамин сам регентовал за всенощными, а в Великий пост всегда пел басом в трио с отцом Антонием (тенор) и протодиаконом Даниилом (баритон): "Да исправится молитва моя…"
С 1947 года отец Вениамин стал исповедовать. В июле 1948 года архимандрит Вениамин защитил диссертацию "Божественная любовь по учению Библии и Православной Церкви", получив степень магистра богословия, и был утвержден в звании профессора кафедры патрологии и в должности инспектора академии.
За недолгие годы преподавания он написал несколько работ: "Чтения по литургическому богословию", "Грехопадение человеческой природы в Адаме и восстание во Христе" (по учению преподобного Макария Великого), "Опыт приспособления "Догматики" митрополита Московского Макария (Булгакова) к потребностям современной духовной школы", собрание лекций по пастырскому богословию за 1947-1948 годы, "Троицкие цветки с луга духовного" (по воспоминаниям преподобномученика архимандрита Кронида (Любимова; †1937), бывшего наместника Лавры).
Вот что вспоминает об этом периоде жизни отца Вениамина митрополит Санкт-Петербургский Владимир (Котляров), учившийся в это время в Московской Духовной Семинарии: "Когда наступил Рождественский пост, он служил каждый день раннюю Литургию, потреблял большую просфору и три стакана воды, и больше ничего не ел. Мы пришли в семинарию разными: сброд студентов - из армии, из консерватории, кто-то с высшим образованием, после потрясений войны, кто-то искал, кто-то готовился в монастырь. Среди этого сброда были ребята, которые выпивали: выпьют, бутылку в унитаз бросят, сантехник стал чистить - руку порезал. В таких случаях инспектор приходил в трапезную. Стоит. Там же в трапезной была вечерняя молитва, вечернюю молитву прочитали, он обращался, много не говоря: "Во-первых, не принято, чтобы в Семинарии пили студенты и бросали бутылку; во-вторых, вы не подумали о человеке, который за вами ухаживает. Вы же бросили бутылку, разбили её. Он стал её вынимать - руки поранил. Неужели нельзя было эту бутылку просто поставить в стороне, если вы боитесь, зачем же вы человеку, который вам служит, вместо благодарности испортили руку, а вдруг получится заражение, и он может остаться калекой? Это же бесчеловечно и жестоко". Мы все стояли и не знали, куда деваться".
В июне 1949 года отец Вениамин оказался в Казахстане на положении ссыльного. Усталость, болезни, голод, нищета, зачастую отсутствие крова над головой стали его уделом на целых пять лет. А ведь отцу Вениамину было уже шестьдесят два года и за плечами - двенадцать лет лагерей и ссылок. Удивительно, однако, другое: как только обстоятельства становились минимально терпимыми, отец Вениамин начинал заниматься интеллектуальным трудом - если не богословием, то хотя бы филологией. Поэтому в письмах он постоянно просит присылать ему книги. Уже через два-три года ссылки у него собралась такая библиотека, что он не смог перевезти ее на новое место.
Пять лет прошли в муках, попытках выяснить причину ссылки и каким-то образом изменить "меру пресечения". В октябре 1954 года Патриарх Алексий I неожиданно вызвал архимандрита Вениамина в Одессу, затем они прилетели в Москву, где отец Вениамин получил должность настоятеля храма святого пророка Илии в Серпухове. А уже 4 февраля 1955 года в Богоявленском кафедральном соборе архимандрит Вениамин был рукоположен во епископа Саратовского и Балашовского. Хиротонию совершали Патриарх Московский Алексий I, Католикос-Патриарх всея Грузии Мелхиседек, митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) и еще семеро архиереев.
Владыка Вениамин в речи при наречении во епископа сказал, что переживает уже "одиннадцатый час своей жизни".
Владыка прибыл на кафедру в праздник Сретения Господня. С этого времени он служил постоянно - не только в праздничные дни, но и по будням. Неизменно проповедовал за каждой литургией. Благоговейное, сосредоточенное служение архиерея быстро привлекло к нему саратовскую паству: храмы, где служил владыка, всегда были переполнены молящимися.
Владыка Вениамин скоропостижно скончался 2 августа 1955 года - в день празднования памяти святого пророка Божия Илии. Вечером 3 августа в Троицком соборе служился Парастас. Отпевали епископа Вениамина архиепископ Казанский и Чистопольский Иов (Кресович) и епископ Астраханский и Сталинградский Сергий (Ларин). Скорбную телеграмму прислал Патриарх Алексий I. Во время канона настоятель Духосошественского собора архимандрит Иоанн (Вендланд) произнес слово, посвященное жизни Владыки. В течение ночи собор не закрывался: непрерывным потоком верующие подходили к телу своего архипастыря. После отпевания гроб с телом Преосвященного Вениамина был обнесен по галерее вокруг собора. Погребен владыка Вениамин на саратовском Воскресенском кладбище, где его могила пользуется особым почитанием.
В настоящее время в Саратовской епархии осуществляется подготовка материалов к прославлению епископа Вениамина в лике святых.
(информация взята с http://www.orthodoxy.eparhia-saratov.ru/)