Пусть заповедь Божья живет с тобою неразлучно, непрестанно сообщая тебе как бы некоторый свет и озарение для различия предметов. Она, заранее приняв на себя надзор над твоею душою, и предуготовив в ней верные мнения о каждой вещи, не попустит, чтоб ты изменялся от чего-либо с тобою случающегося, но сделает, что с предуготовленною мыслью, подобно утесу, находящемуся близ моря, безопасно и непоколебимо выдержишь удары сильных ветров и волн. Почему не приобык ты о смертном думать смертное, но принял образ детища, как нечто неожиданное? Когда в первый раз известили тебя о рождении сына; тогда, если бы кто спросил у тебя: что такое родилось? что отвечал бы ты? Сказал ли бы что иное, или, что родился человек? А если человек, то, конечно, и смертный. Что же тут необыкновенного, если смертный умер? Не видишь ли, что солнце восходит и заходит? Не видишь ли, что луна возрастает, потом убывает, что земля покрывается зеленью, потом высыхает? Что из окружающего нас постоянно? Что по природе своей неподвижно и неизменно? Возведи взор на небо, посмотри на землю: и они не вечны. Ибо сказано: небо и земля мимоидет: звезды спадут с небесе, солнце померкнет, и луна не даст света своего (Мф.24:35.29). Что ж удивительного, если и мы, составляя часть мира, испытываем свойственное миру?

Смотря на сие, когда и на тебя придет общая участь, переноси это, смежив очи, не бесстрастно и не бесчувственно (ибо какая награда за нечувствительность?), но с великим трудом и с тысячами болезней. По крайней мере переноси, как подвижник храбрый, показывающий крепость и мужество не в том одном, что поражает противников, но и в том, что с твердостью терпит их удары; и как кормчий мудрый, по великой опытности в мореплавании ничем не смущаемый, сохраняющий душу свою в положении прямом, непогружаемою и превозмогающею всякую непогоду.

Потеря возлюбленного сына, или дорогой жены, или кого-либо из любезнейших сердцу, соединенных всеми узами благорасположения, не страшна тому, кто предусмотрителен, имеет вождем жизни здравый разум и ходит не по какому-то навыку. Ибо и для бессловесных несносно уклонение от навыка. Видал я иногда, что вол плачет над яслями, по смерти другого вола, с которым он пасся и ходил в одном ярме. Можно видеть, что и другие животные сильно держаться навыка. Но ты не так учился, и не тому обучен. Напротив того, хотя ничего нет несообразного в том, чтоб полагалось начало дружеству долгим обращением и давнею привычкою; но совершенно неразумно плакать о разлуке по той причине, что много времени жили мы вместе.

Например, разделяла с тобою жребий общежития супруга, доставлявшая тебе все удовольствия в жизни. Она была виновницей твоего спокойствия, предуготовляла для тебя радости, приумножала твое имущество, в скорбях отвращала от тебя большую часть горестного; - и она оставляет тебя, внезапно похищенная смертью. Не ожесточайся в страдании; не говори, что есть какое-то случайное стечение происшествий, и нет попечителя управляющего миром. Не предполагай какого-то злого творца, от неумеренной скорби сам себе вымышляя лукавые учения, и не выступай из пределов благочестия. Поелику совершенно стали вы - два в плоть едину (Еф.5:32); то весьма извинительно тебе с болезнью принять рассечение и расторжение сего союза; но нет для тебя пользы по этой самой причине выдумывать или говорить что-нибудь несообразное.

Размысли, что устроивший и одушевивший нас Бог каждой душе дал особенный путь в этой жизни и для каждого положил свои пределы исшествия. По неизреченным законам Своей премудрости и правды, одному предуставил долее пребывать в сотовариществе плоти, а другому повелел скорее разрешиться от телесных уз. Как из ввергаемых в темницы одни большее время бывают заключены в обременительные узы, а другие находят для себя скорейшее освобождение от злострадания: так и души, одни на долго, а другие не надолго, удерживаются в настоящей жизни, по мере достоинства каждого, как о каждом из нас премудро, глубоко и неизследимо для ума человеческого предусмотрел Сотворивший нас. Не слышишь ли, что говорит Давид? Изведи из темницы душу мою (Пс.141:8). Не слышал ли о святом, что душа его отпущена? Ибо что говорил Симеон, когда держал в объятьях нашего Господа? Какое произнес слово? Не это ли: ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко (Лк.2:20)? Для поспешающего к горней жизни, всякого наказания и всякой темницы тяжелее пребывание с телом.